Posted: 13.04.11 10:43. Post subject: Фейри и музыка. Сказки, легенды, быль...

Предлагаю собрать народные сказки и легенды, а также авторские сказки о волшебных существах и музыке=)

Серебряная дудочка Маккримонса (Легенда Шотландии)
Эйн Ог Маккримонс сидел на холме возле своего дома в Борререге, что на западе острова Скай. Сидел, сидел да так тяжко вздохнул, что трава полегла у его ног. Уже назначили день, когда в замке Данвеган состоится состязание волынщиков, где выберут лучшего из лучших, чтобы объявить его наследным волынщиком Маклеода из рода Маклеод.
Hidden text. Click here

Эйн тоже играл на волынке, да только не очень хорошо, и даже мечтать не мог, чтобы участвовать в состязании. Потому-то он и вздохнул. Его вздох услышала фея и пожалела Эйна Ог Маккримонса. Она подлетела к нему и спросила, отчего он так печален. А когда он рассказал отчего, она молвила: — Я слышала, как ты играешь, и нахожу, что совсем недурно. К тому же ты красив и нравишься мне. Я хочу тебе помочь. Эйн прекрасно знал, что феям ничего не стоит превратить прозрачную воду источника в лучшее вино, или выткать из паутины пушистый шотландский плед, или заставить простую тростниковую дудочку исполнить нежную колыбельную. Словом, Эйн понял, что настала решающая минута в его жизни. Он с чувством поблагодарил фею; оставалось только ждать, что дальше будет. Фея протянула ему серебряную дудочку с круглыми дырками для пальцев. — Вот, возьми, — сказала она Эйну. — Вставь ее в свою волынку, и, стоит тебе прикоснуться к ней пальцами, она послушно исполнит сладчайшую музыку. И твоим сыновьям она будет повиноваться, как тебе, и сыновьям твоих сыновей, и их сыновьям, и так всем продолжателям рода Маккримонсов. Только помни: к этой серебряной дудочке вы должны относиться бережно и с любовью, потому что она не простая, а волшебная. Если случится, что кто-нибудь из Маккримонсов обидит или оскорбит ее чем-нибудь, ваш род навсегда потеряет свой музыкальный дар. Эйн Ог взял волшебную дудочку и поспешил в Данвеган. Там уже собрались все знаменитые волынщики горной Шотландии. Они один за другим исполняли на своих волынках те же мелодии, что играли их отцы и деды. И каждый новый волынщик, казалось, играет еще с большим мастерством, чем предыдущий. Когда подошла очередь Эйна Ога, он вставил волшебную дудочку в свою волынку и заиграл. Все слушали затаив дыхание. Никогда еще им не приходилось слушать такого волынщика. И волынка была волшебная, и музыка лилась волшебная. Сомнений не оставалось — вот кто достоин быть наследным волынщиком Маклеода из рода Маклеод. Так все решили, и все так и вышло. Судьи все, как один, заявили, что еще никогда не случалось им слушать такого волшебного музыканта. С того дня Маккримонсы с острова Скай, поколение за поколением, оставались знаменитыми волынщиками и композиторами. Они основали в родном Борререге школу волынщиков, в которую стекались ученики со всех концов Шотландии и Ирландии. картиночка-иллюстрация [BR]http://i001.radikal.ru/1104/6f/d6c8cddc105f.jpg<\/u><\/a> Курс обучения в этой школе был не маленький: семь лет, чтобы стать просто волынщиком. Прослыть же хорошим волынщиком мог только тот, у кого в роду уже сменилось семь поколений волынщиков. Прошли века, а Маккримонсы так и оставались волынщиками у Маклеодов, пока не настал день, который оказался роковым в их славной истории. Глава рода Маклеод возвращался с соседнего острова Расей домой. Место волынщика было на носу его галеры, и занимал его один из Маккримонсов. День выдался ветреный, и на море была сильная качка. Легкое судно так и швыряло вверх и вниз, вверх и вниз на вспененных волнах. — Сыграй нам, Маккримонс, чтобы поднять наш дух, — попросил Маклеод. Маккримонс прикоснулся пальцами к серебряной дудочке. Однако сильная качка мешала ему играть, пальцы то и дело соскальзывали, когда галеру бросало туда и сюда. Буря разыгралась нешуточная. Накатившая волна обдала Маккримонса с ног до головы, брызги затуманили ему глаза, и он невольно взял несколько фальшивых нот. Еще ни один волынщик из рода Маккримонсов не брал фальшивых нот на волшебной волынке! И вот этот несчастный бросил в сердцах свою волынку, позабыв совсем о наказе доброй феи, подарившей серебряную дудочку Эйн Огу, хотя отец не раз рассказывал ему эту историю. — Ах эта жалкая дудка! — воскликнул он в злую минуту. — Разве можно выжать из нее хоть одну правильную ноту! Не успел он сказать это, как уже пожалел о своих словах. Про себя-то он знал, что они несправедливы. Да было поздно. Серебряная дудочка выскользнула из его рук и упала за борт в бушующее зеленое море. Волшебные чары распались. Ни сам Маккримонс, ни его сын, ни сын его сына не могли уже больше так хорошо играть на волынке. И слава знаменитой школы Маккримонсов вскоре угасла, а сама школа пришла в упадок.

Легенда об Арфе (© 2008 Макс Артур)
Давным-давно среди зелёных холмов и синих озёр процветало королевство. Правил там справедливый, но весьма надменный король. Было у него два сына. Королевство его на первый взгляд ничем не отличалось от остальных. Графы и герцоги проводили время, участвуя в балах и торжественных приёмах. А простой народ тяжко работал, чтобы высший свет мог наслаждаться своими привилегиями. И всё же среди его подданных не нашлось бы ни одного несчастного человека. Самый последний крестьянин в том королевстве, возвращаясь с поля в свою избу, не упивался до смерти прокисшим элем, а тихо ложился спать, чтобы на следующее утро с новыми силами идти отрабатывать свой скудный хлеб. Не было там ни болезней, ни зла. Люди уходили в глубокой старости, погружаясь в вечный сон.
С самых незапамятных времён каждый год на главной площади столицы проходил Праздник Арфы. Hidden text. Click here

В первый день лета четверо гвардейцев торжественно выносили из сокровищницы величайшую драгоценность королевства – Золотую Арфу. До пояса она была словно прекраснейшая женщина из чистого золота, а дальше – высокая арфа с семью струнами. И с первыми лучами солнца Арфа начинала играть. Чудесная музыка наполняла души всех людей счастьем и покоем, а чистый голос Арфы пел о том, что в каждом сердце, будь оно короля или бродяги, живёт Добро и Любовь. Сам Ветер, очарованный сладкой мелодией, кружил над площадью и в благодарность доносил волшебную музыку до самых дальних уголков королевства. Целый день чудесная Арфа неторопливо перебирала струны из звёздного металла и пела, а когда солнце скрывалось за горизонтом, люди расходились по домам, уезжали в свои далекие деревни. И у каждого в душе владычествовали только Мир и Любовь. Целый год каждый из подданных выполнял отведённую ему роль в жизни королевства, счастливый своим уделом, и ждал лета, чтобы снова услышать дивную игру волшебной Арфы. Арфу хранили в самой глубине королевской сокровищницы, и входить туда свободно мог один лишь король. Ведь она не только пела, но и говорила. Не было случая, чтобы короли не послушались её мудрых советов, а оттого не было ненужных войн и смертей во все времена. Но случилось так, что старший сын короля наутро после Праздника испросил у отца позволенья поглядеть на Арфу. Удивился король, но всё же разрешил сыну войти в сокровищницу. Как-никак, принц когда-нибудь станет королём и должен знать о величайшем сокровище в мире. Только принцу вовсе не нужен был мудрый совет Арфы. Он хотел всего лишь увидеть её ещё раз. Ему было всего шестнадцать, но что-то в его сердце вздрогнуло вчера, когда прекрасную Арфу принесли на площадь. И вот уже не музыка насыщала его душу счастьем, как в юные годы, а сама Арфа, хоть и была она из чистого золота. Несмелыми тихими шагами вошёл принц в темноватые залы сокровищницы. Подошёл он к Арфе, что внимательно смотрела на него, и несколько минут неподвижно стоял. А потом она вдруг улыбнулась ему, но ничего не сказала. И принц, пуще прежнего очарованный её красотой, вернулся в тронный зал. - Спросил ли ты у Арфы что-нибудь? – поинтересовался король. - Нет, отец, - покачал головой принц. - Зачем же ты ходил к ней? - удивился тот. - Я хотел просто взглянуть на неё, - улыбнулся принц, не в силах солгать. - Наверное, тебе уже пора подыскивать невесту в соседних королевствах, - произнёс король, восприняв слова сына как тонкий намёк. – Хочу на старости лет увидеть, что у страны подрастает достойный наследник. Я велю послать гонцов за портретами принцесс. Однако принц не слушал его. - Расскажи об Арфе, отец. Король пристально вгляделся в сына. - Арфа – величайшее сокровище нашего королевства. Во всём мире, вероятно, нет ничего ценнее её. Видишь, все они, - он указал на многочисленные портреты предков, украшавшие стены, - до самого первого прародителя слушались мудрых советов Арфы. И поэтому в самые смутные эпохи мира наше королевство смогло выстоять. Но не только это. Арфа ценна своей чудной музыкой. Говорят, она открывает в душах людей всё Добро, а закрывает всё Зло. Я тебе скажу то, что сказал мне мой отец, когда я ещё маленьким мальчиком спросил у него, что такое Арфа. И эти его слова передаются в нашей династии от отца к сыну. «Пока у нас есть Арфа, есть и мы», - медленно подытожил король. Прошла неделя, и принц снова попросил у отца, чтобы тот разрешил ему увидеть Арфу. И на этот раз она заговорила с ним. И они говорили много часов подряд. Принц рассказывал Арфе свои самые сокровенные тайны, а она взамен поведала ему несколько чудесных историй из той поры, когда нынешний мир ещё не родился, и Боги в серебристых небесах пели свои мелодии, чтобы развлечь Богинь. Юноша узнал, как одному из них вздумалось создать Волшебную Арфу, и Боги могли слушать свои песни вместе с Богинями. Когда же пришло время принцу уходить, Арфа тихо произнесла: - Приходи ещё. Никогда со мной не говорили просто так. Сотни королей с незапамятных времён заходили, чтобы спросить мудрого совета, но никто из них не подумал о том, каково мне пребывать в одиночестве по нескольку месяцев, а то и целый год. - Я с радостью приду, - ответил принц. – Если отпустит король. - О чём же ты спросил Арфу на этот раз? – с такими словами встретил его отец. - Я ни о чём не спрашивал, - сказал юноша. – Мы просто беседовали. - Разве с Арфой можно просто беседовать? – удивился король. – Это же не человек. Да, временами она даёт нам ответы на наши вопросы, и даже свои советы. Но с ней нельзя поговорить просто так, как, скажем, с любым из мудрецов. Это всего лишь арфа. Золотая Арфа. - Ты ошибаешься, отец. Мы просто беседовали. И я, с твоего позволенья, приду к ней ещё. - Что ж, приходи. И не нужно меня каждый раз спрашивать. Если ты станешь мудрее, я не вижу в этом никакого вреда. Никогда ещё принц не был так рад. Он мог видеться с Арфой, когда хотел, и ни с кем в этом мире ему не было лучше, чем с ней. Он забыл о своих друзьях, о светских приёмах, пирах и роскошных балах во дворце отца. Они говорили обо всём, что было вокруг них в мире, о его тайнах и обличьях. Часто Арфа останавливала его и начинала играть на струнах, и тогда гвардейцы у дверей сокровищницы удивлённо прислушивались к дивным мелодиям, ибо до этого все думали, что Арфа играет лишь один раз в год на Празднике. А принц сидел, заворожённый музыкой и не отрывал глаз от Арфы. Не было для него лучшего звука, чем её чудный весёлый смех, когда он рассказывал какую-нибудь забавную историю. Иногда она даже позволяла ему играть на своих струнах. И принц сидел, нежно перебирая их, а Арфа пела о Любви, так красиво, как не пела даже на Празднике. В такие мгновенья сердце в груди юноши, казалось, переставало биться, чтобы собственным стуком не мешать себе наслаждаться необыкновенной музыкой. И медленно в его душе росло чувство, которого он доселе ни к кому не испытывал. Любовь. В один солнечный весенний день принц рассказал об этом Арфе. Она молча выслушала его сбивчивую, пылкую речь, а потом отвернулась. И вместо ответа до принца донёсся её печальный вздох. Больше они не говорили о любви, но, как и прежде, юноша приходил к ней почти каждый день, и, забывая о сне и еде, они говорили друг с другом. Прошло три года. Однажды король, весьма раздосадованный, позвал сына к себе. - Сын, скажи мне правду, что с тобой? – обратился он к юноше. - Я не понимаю тебя, отец, - пожал плечами молодой наследник. - Я велел привезти тебе десятки портретов чужеземных принцесс. Много золота ушло на них. Но тебе никто не понравился. - Разве можно приказывать своему сердцу, - вздохнул юноша. - Вот об этом-то я и хотел поговорить, - обрадовался король ответу. Принц молчал. - Три принцессы даже приезжали в столицу, а ты сказал, что они тебе не по нраву. - Да, я помню, - еле слышно отозвался юноша. - Наша династия никогда не прерывалась. Но это ещё не всё. Не было такого, чтобы младший сын стал королём при жизни старшего. У тебя должен родиться наследник. Так любишь ли ты кого-нибудь вообще? Есть ли та, на которой ты хотел бы жениться? - Да, есть, - кивнул сын. - Кто же она. Неужели она настолько бедна и безродна, что ты не осмеливаешься мне о ней поведать? – пристальный взгляд короля заставил принца смущённо опустить голову. - Нет. Если бы это было так, я рассказал бы тебе. Но судьба распорядилась иначе. Я даже не надеюсь, что ты меня поймёшь. - И всё же я, как твой отец, а более того, как твой король, обязан знать о ней. Кто же она? Принц печально ответил. И ответ его был краток. - Арфа. Король только всплеснул руками. - Ты помешался, сын, - выговорил он глухо. – Это невозможно! - Однако это так, - возразил принц. – Я люблю её. - Как можно любить Арфу! Это всего лишь Арфа, пусть и волшебная. Король нахмурился. - С этого момента я запрещаю тебе приближаться к Арфе. Может быть, тогда у тебя из головы уйдёт это безумие. И ты, наконец, выберешь себе невесту. Поник принц в тот же миг головой. Знал он лучше остальных, что с отцом спорить бесполезно. Несколько месяцев, до самого Праздника Арфы, жил принц словно в полусне. Во всём королевстве был он единственным несчастным человеком. Юноша не выходил из своих апартаментов, только подолгу лежал и думал. Думал об Арфе. С трудом отжив очередной долгий день, он засыпал беспокойным сном. И с каждым днём ему становилось всё хуже. Он был болен, но не телом, а духом. Король даже пригласил из соседних стран лекарей и колдунов, в его королевстве они не требовались. Но никто из них не сумел вылечить юношу. Они могли излечить болезни, но не Любовь. Когда же, наконец, настал Праздник Арфы, принц впервые за много дней позавтракал. Только распахнулись двери его столовой комнаты и вошёл король. - Здравствуй, сын. Я вижу, тебе стало лучше. Сегодня действительно великий день. Сегодня Праздник Арфы. - Да, - слабо выговорил юноша. – Я всё-таки дождался его. - Думаю, чудная музыка Её вылечит тебя от твоей тоски. И у меня для тебя хорошая новость. Скоро приедет могущественная чародейка из царства, что за дальними горами. Говорят, она обладает такой силой, что может даже воскрешать умерших. А о красоте её ходят легенды. Ты снова почувствуешь вкус к жизни. И станешь мне достойным преемником на троне. - Мне не нужны чародейки и принцессы. Сегодня я снова увижу Арфу. - Ты так и не вернулся из своего помешательства, - огорчённо покачал головой король. – Я не разрешаю тебе присутствовать на Празднике. Ты будешь находиться у себя и слышать только музыку. Вот от неё тебе станет только лучше. - Отец! - неведомо откуда взялись силы у юноши. – Позволь мне увидеть Её! Позволь хотя бы раз в год видеть Её, хотя бы на Празднике. Ведь я люблю Её. - Полюбить можно только человека, - убеждённый в своей правоте король собрался уходить. – Тебе нельзя видеть Её, тем более что ты ещё не излечился от своего безумия. Это моё последнее слово. Не успел король выйти, как принц, будто подкошенный, рухнул на свою кровать и оцепенел, уперев невидящий взгляд в потолок. Музыку он так и не дождался. Вместо этого, король, донельзя обеспокоенный, ворвался к нему. - Арфа не играет! Не играет! – воскликнул он. - Не играет? – поинтересовался принц, вздрогнув. – Но этого не может быть. Она сама начинает играть, когда Её выносят на площадь на рассвете. Этого не может быть! - Только не в этот раз, - стал ломать руки король, сев прямо на пол. – Я даже умолял её, приказывал, но она молчит. Кажется, всё-таки получается по-твоему. Иди. Иди, и вели ей играть, раз ты Её любишь! Иди! Иначе всем нам конец! Если Праздника не будет, королевство умрёт! Иди же! - Я не могу велеть Ей играть, - покачал головой принц. – Никто не может. Она будет играть, если только сама захочет. Никто не может приказывать Арфе. - Что же я за король, который не может даже приказывать! – простонал король. – Я даже не могу приказать Ей спасти страну. Иди и умоляй Её. Если Она тебя послушает. Будь проклят тот день, когда я разрешил тебе пойти к Ней! Иди! И принц пошёл. От былой тоски его не осталось и следа. Он шёл к той, которую любил. Впервые за много месяцев он увидит прекрасную Арфу. Почему-то он знал, что Она будет петь. И сегодня он в конце концов нашёл ответ на вопрос, мучивший его больше трёх лет, с того самого момента, как Арфа улыбнулась ему. Едва принц с королём появился на площади в окружении свиты, как Арфа заиграла. Она играла, пела, и мелодия её была наполнена невообразимой радостью. И почти всё время Арфа смотрела на молодого принца. Юноша и сам не отрывал взгляда от своей возлюбленной ни на минуту. Уходя с площади, люди говорили, что в этот раз Праздник Арфы начался позже, но был чудесен, как никогда. Арфу занесли обратно в сокровищницу. И к ней зашёл сам король. Он был счастлив, как и остальные, однако его мучила тревога. - Ты пришёл за мудрым советом? - спросила у него Арфа. - Да, - пожал плечами король, не решаясь возразить. - Ты не был у меня уже пять лет. Что же ты хочешь спросить? - Я хотел спросить, о, Арфа, почему ты не захотела петь сегодня утром. - Ты сам знаешь ответ на свой вопрос, король, - произнесла Она. - Я не могу этого понять. Как принц мог полюбить Тебя. Ты же не человек! - Об этом тебе лучше спросить у него, - покачала головой Арфа. - Но почему ты не хотела играть? – настаивал король. - Потому что я была разлучена с тем, кого люблю. Я полюбила твоего сына, король. А он не мог ничего сказать. И Арфа вновь заговорила первой. - Много веков ко мне приходили за помощью и советом. Я давала счастье своему королевству. Но никто не считал, что со мной можно говорить просто так. Никто никогда не любил меня. - Но ты же не человек! – изумился король. – Ты же Арфа. Золотая Арфа. - Да, я Арфа. Но твой сын заговорил со мной, и дал мне душу. До него я была всего лишь волшебной Арфой, теперь же я жива. Я способна чувствовать любовь. Разве не жив тот, кто любит? Я тосковала по нему и впервые с момента, когда я родилась, я не хотела играть. Принц говорил со мной просто потому что любил меня, и ты лишил меня этого счастья, король. - Королевству нужен наследник, - заявил король. – Если он не разлюбит тебя, он не женится. Он не сможет стать следующим королём. Он же не может женится на Тебе! - Может, - тихо сказала Арфа, опустив золотоволосую голову. – Женятся, когда любят друг друга. Как мы. Мы любим друг друга, хоть никто кроме нас, этого не поймёт. Вот мой мудрый совет, король. Совет, который спасёт королевство. Ибо если ты разлучишь нас, я никогда больше не смогу играть. Не потому что не захочу, а потому что не смогу. И даже грядущая гибель королевства не сможет пересилить мою Любовь и заставит меня играть в разлуке с ним. - Хорошо, - холодно произнёс король. – Он будет приходить к тебе столько, сколько хочет. Но принц не может жениться на тебе. Что скажут другие короли? Что будут говорить обо мне? Так не было никогда на памяти наших предков, но во имя спасения королевства мне придётся сделать наследником младшего сына. Шли годы. Умер старый король и на трон взошёл его младший сын. А старший всё так же, как и в юности, приходил к Арфе, и подолгу говорил с ней. Он мог просто сидеть и смотреть на Неё, но больше всего им нравилось играть на струнах в четыре руки. И каждый год, в первый день лета, Арфу выносили на площадь. Она играла всё те же чудные мелодии, и вместе с ней искусно перебирал струны её возлюбленный. Они играли и смотрели друг другу в глаза, а народ любовался ими, очарованный их игрой и пением. И называли его не иначе, как Играющим на Арфе. Настоящее имя его уже не помнили. Ведь годы шли и для людей, и для него. Одна лишь Арфа была вечна. И чем старше становился принц, тем чаще Арфа была грустна. Иногда она замолкала и начинала играть мелодии, полные неизбывной грусти. Но даже тогда музыка была так хороша, что у сидящего рядом принца из глаз катились слёзы. Принц знал, почему грустит Арфа. Но его смерть не пугала. Его больше заботила судьба королевства. Ведь получилась так, что их любовь невольно стала роковой для всех. - Я не вправе умирать, - говорил ей пожилой принц. – Тогда моё королевство погибнет. - Как жаль, что я не свободна, - печально отвечала ему Арфа. – Что от меня зависит судьба тысяч людей. И как жаль, что ты смертный. - Я слышал от отца о чародейке из дальней страны, - поведал он. – Говорят, что она владеет силами вернуть человека к жизни. - Я знаю о ней. - Говорят, что она и сама вечно молодая. - И это я знаю. Но я не вправе требовать от тебя бессмертия. - Но разве бессмертие – это не великий дар? – удивился он. – Разве это не счастье. - Счастье в том, что естественно, - вымолвила Арфа. – Наша любовь делала нас счастливыми. А моя игра приносит народу счастье тем, что раскрывает в их душах Добро, а Зло усыпляет. Вот в чём секрет моей игры. Нет людей полностью добрых или злых. В каждом своя толика и того, и другого, в разной степени. Я же много веков делала людей теми, кем они не являются. Только теперь я понимаю, что счастье навязано им мною. И Судьба, подарив мне тебя, сделала так, как должно было быть изначально в нашем королевстве. Люди сами должны решать, быть им счастливыми или нет. И если человек от природы смертен, то никто не вправе требовать от него иного. - Но разве ты не хочешь, чтобы я был с тобой всегда? - Я хотела бы, чтобы ты провёл со мной все эпохи этого мира. Но так же как я не должна была обманывать Судьбу, даря людям то, что им не свойственно от природы, так же и ты не должен нарушать законы жизни. Разве ты хотел бы бессмертия? - Не хотел бы сам по себе, - ответил принц. – Но я готов на него, чтобы всегда быть с тобой. - Выбирай сам. Пока будешь жить ты, буду жить и я. Ты оживил меня, подарив Любовь, но вместе с даром Жизни даётся и дар Смерти. Я не переживу тебя. - Человек должен жить и умереть в той эпохе, где он родился. Вместе с бессмертием придёт и другое. Люди будут другими, обычаи, языки. Сам мир будет другим. И поэтому я не хотел бы пережить самого себя. - А я не хочу больше делать то, что мне не положено. Я была создана Богами для них же. Но для людей моя музыка слишком хороша. Она вмешивается в течение Судьбы. До того, как появился ты, я этого не понимала. Вот, что такое счастье – любить и быть любимой, а не счастье, которое ежегодно звучит на площади. Много веков я делала то, что мне не было предназначено. И Арфа тихо заиграла. А когда смолкло её пение, принц сказал: - Я буду смертным, как и должно быть. - И мы будем вместе ещё много лет, - улыбнулась ему Арфа. Он дожил до глубокой старости и умер рядом с играющей Арфой. Она играла для него свою мелодию, и была музыка такой прекрасной, какую она не играла ещё никогда с момента своего создания. И тогда стихли волшебные звуки, когда сердце его перестало биться. Через полгода настало время очередного Праздника Арфы. Королём был уже племянник покойного принца, и сам очень пожилой человек. Смутное предчувствие грядущей беды терзало его, когда он шёл рядом с гвардейцами, что несли Золотую Арфу с непривычно склонённой головой. Но Арфа не желала играть. Неподвижно стояла величайшая драгоценность в мире. И все люди, стоявшие на площади, вдруг поняли, что рядом с ней нет Играющего. - Играй же! – взмолился король. Словно пересиливая саму Судьбу, Арфа протянула руки к своим струнам и заиграла. Но одна лишь печаль звучала над столицей в её музыке. Красивая и смертельная печаль. Из глаз каждого слушавшего лились слёзы. Арфа словно заставила, сама того не желая, всё королевство оплакивать её возлюбленного. И даже Ветер, витавший в небесах, отозвался на чудесные звуки слёзами дождя. А потом лопнула струна. Сначала первая, затем вторая. Пение Арфы становилось тише, по мере того, как лопались струны из звёздного металла, которого в этом мире уже почти не осталось. Вместе с последней нотой её золотые пальцы коснулись последней струны, породив странный прощальный звон. А затем струна лопнула. Безмолвная стояла Арфа на площади. Неподвижная. Мёртвая. Больше не было волшебства в необычно большой арфе со статуей прекрасной женщины. Только тяжёлое золото. Исчезло с лица земли древнее королевство. Так же, как исчезла из мира чудесная Арфа и её божественная музыка. Но говорят, что в ином мире, там, где живут её создатели, душа прекрасной Арфы всё же нашла душу своего Принца. И любовь их пережила все эпохи этого мира.

 Posted: 04.05.11 14:28. Post subject: "Посвящение Мерл..

"Посвящение Мерлина-арфиста" (из книги Э. Шюре «Легенды Франции»)
Некогда в стране гэлов был грот, исчезнувший в наши дни под обвалом и называвшийся гротом Оссиана. Как и грот Фингэла на одном из Гебридских островов, он состоял из базальтовых колонн, опиравшихся друг на друга, а вход в него терялся среди таких же гротов в горе. Именно там в тайне собирались древние барды. Именно там прошел посвящение их пророк, тот, кому суждено было сыграть важную роль в истории кельтов. Этому обряду, как и всем подобным событиям, предшествовали знаки.
Hidden text. Click here

У подножия священной горы на выходе из грота Оссиана расстилалась дикая равнина... Там возвышался круг из камней друидов. В центре этого круга стоял один особенно большой в форме пирамиды. Природа или человек проделали в нем углубление, куда вела лестница из камней, поставленных друг на друга. Этот менгир называли камнем доказательства или камнем вдохновения. Именно под этим камнем ночевал тот, кто должен был проходить обряд посвящения. Когда вставало солнце, группа бардов выходила из горы через грот Оссиана, чтобы разбудить кандидата. Некоторые кандидаты при звуке хора поднимались к встающей звезде и, дрожа от экстаза, передавали свои сны ритмичной песней. Тогда кандидат удостаивался титула барда-пророка. Считалось, что им владеет Авеннизиу, то есть божественный дух, его Авенн, летает над бардом и передает волю богов через барда. Так гласит древнее предание. Но часто случалось и так, что кандидат еще до рассвета уходил со священной скалы, бормоча непонятные слова. В таком случае его не принимали в барды. Народное предание страны гэлов сохранило память об этих испытаниях через века в легенде о черном камне Сноудон: любой, кто провел ночь на горе Сноудон около черного камня вдохновения, просыпался или поэтом, или безумцем и оставался таковым до конца своих дней. Именно сюда однажды вечером старый Талиесин, окруженный коллегией бардов, привел своего ученика Мерлина и сказал ему: «Мы научим тебя тому, что знаем сами. Мы решили показать тебе ключ к трем жизням: жизни бездны, жизни земли и жизни неба. Это знание тайное, оно скрыто ото всех. Ты мог спокойно жить среди нас, но ты захотел подняться до вершин. Ты хочешь получить ключ к тайнам и пророческому вдохновению. Знаки благоприятствуют тебе. Тебя ожидает великая миссия. Но, сын мой, из любви к тебе я должен предупредить тебя. Я думаю, что ты рискуешь потерять разум и жизнь. Любой, кто хочет подняться в высшие сферы, очень легко падает в бездну. Тебе предстоит бороться со злыми силами, и вся твоя жизнь будет подобна буре. Ведь ты станешь пророком, и люди, и демоны будут нападать на тебя. Тебя ждет величайшее счастье, ибо тебя коснется божественный свет...» В это мгновение показался монах епископ Гильд с пастырским посохом в руке: «Мерлин, я знаю тебя. Горе тем, кто ищет истину без покровительства церкви и вдохновения без ее позволения! На твоем месте я поступил бы в монастырь, стал бы послушником, а потом и монахом». На это Талиесин спокойно ответил Гильду: «Как и ты, мы поклоняемся единому живому Богу. Но мы верим, что он даровал человеку свободу найти истину самостоятельно. Ты предлагаешь проторенный путь. Мы же предлагаем путешествие в хрупком челне по бесконечному Океану к земле обетованной, путь к которой полон опасностей. Мерлин волен выбирать. Если он предпочтет путь сквозь бурю, с ним будет благословение всех бардов». До этого момента Мерлин был погружен в собственные мысли. Но благородные слова учителя зажгли в глазах ученика свет смелости и энтузиазма: «Я не стану получать причастие из рук монахов в длинных платьях! Я не принадлежу к их церкви! Пусть Иисус Христос сам причастит меня! Я буду рисковать своей жизнью ради божественной арфы, ради небесного света, ради венка поэта! Паду ли я в бездну, поднимусь ли в небеса, я выбрал свой путь! Я чувствую, что в моей душе теснятся непонятные созвучия. Я слышу грохот ада, плач людей и пение ангелов. Какой же дух мой? Какая звезда поведет меня? Я этого не знаю, но я верю в гений и в звезду! Да, я буду искать своего Бога в трех мирах, я познаю тайны загробного мира. Я пожертвую своим телом, жизнью и рассудком, чтобы знать, чтобы трепетать, чтобы играть на струнах душ!» ...Ночь опустилась на землю. Мерлин взобрался на камень доказательства и слушал удаляющееся пение хора бардов, просивших за него солнечных духов, чьи белые широкие крылья несут небесный огонь. Их песня затихала в сердце горы под сводами грота и стала похожа на отдаленное бормотание волн, и сама гора, казалось, тихо шепчет низким голосом, идущим прямо из ее глубины: «Спи, дитя людей, пусть духи войдут в твой сон, проснись сыном богов!» Вскоре на землю опустился туман... Вдруг из земли поднялось надменное и мрачное существо. Во лбу его горела звезда, и ее неверный свет осветил высокий лоб, пересеченный глубокими морщинами. Рука существа придавила, как скала, плечо спящего, и глухой голос сказал ему: «Ты не узнаешь меня?» — «Нет». — «Я предлагаю тебе все, чем владею: земную мудрость, управление стихиями, власть над людьми». — «Ты подаришь мне также знание будущего, понимание душ и секрет Бога?» — «Мир химер мне не подвластен. Я предлагаю тебе власть над временным и преходящим». — «Тогда ты не тот дух, которого я призывал на этой скале. Мои желания более возвышенные, поэтому я не пойду за тобой». ...Еще более глубокий сон овладел Мерлином, дав ему необычное блаженство. Ему приснилось, что его тело омывают волны Леты и очищают его тело от всех земных воспоминаний. Потом он увидел прозрачный и мягкий свет, похожий на дрожание далекой звезды, а потом ощутил присутствие сверхъестественного и нежного существа, которое открыло глубины его сердца и очистило глаза его души. На вершине скалы сидело существо, похожее на человека. Оно было обернуто в крылья и прекрасно, как ангел. Мерлин ощутил, что он приближается к этому существу. Под крылом из света это существо держало серебряную арфу. Его взгляд был словом, его дыхание — музыкой. Слово-взгляд прозвучало: «Я та, кого ты ищешь, я твоя небесная сестра, твоя половина. Раньше мы были вместе в небесном мире, помнишь? Ты всегда звал меня твоим Светом!* Когда мы жили на Атлантиде, золотые плоды мудрости падали тебе на грудь, и мы разговаривали с гениями, одушевляющими все на земле. Нас разлучили, чтобы ты прошел предначертанные тебе испытания и стал мастером. С тех пор я оплакиваю тебя, я жду тебя, и небесное блаженство не радует меня». «Если ты любишь меня, — пробормотал Мерлин, — сойди на землю!» — «Став земной женщиной, я утрачу память о небе и божественную силу. Я попаду во власть стихий и железного скипетра неумолимой судьбы. Но, оставаясь твоей небесной сестрой, я буду освещать твою бессмертную душу. Если ты захочешь услышать меня, я стану твоей Силой, Музой, Гением**!» — «Услышу ли я твой голос в потоке жизни?» — «Я стану твоим внутренним голосом. Я буду являться тебе во сне. Я буду любить тебя». — «Ты любишь меня? Божественный дух, оставь знак твоего присутствия!» — «Ты видишь арфу, что заставляет рыдать людей и ангелов? Это знак божественного вдохновения. С ней ты будешь чаровать людей, вести короля и предсказывать судьбу народа. Когда ты коснешься ее, ты ощутишь мой вздох. С помощью этой арфы я буду говорить с тобой. Никто не узнает моего имени. Ни одному человеку не будет дано увидеть меня. Но ты, ты сможешь призвать свой Свет!» — «Свет?..» — выдохнул Мерлин, словно эхо, вторя этому кристальному голосу, охваченный божественным воспоминанием. Он хотел еще раз взглянуть на нее, прикоснуться к ней. Но все, что он увидел, это два крыла у себя над головой. Поцелуй в лоб, луч света, растворяющийся вдали... — и он снова оказался в одиночестве. Когда королевские барды вышли из грота Оссиана, Мерлин уже встал с первыми лучами солнца. Они увидели в его руках серебряную арфу***, а на шее у него висела пятиконечная металлическая звезда на медной цепи. По этим знакам Талиесин понял, что его ученику были дарованы способности мага и прорицателя. В торжественной песни Мерлин предсказал бриттам многочисленные победы и рост могущества королю Артуру. Он получил синюю перевязь, венок из березовых ветвей и был посвящен в барды-прорицатели в гроте Оссиана. Получив признание своих учителей, Мерлин отправился ко двору короля Артура, где стал приближенным бардом, что соответствует чину советника и первого министра. Артур вел жестокую войну с саксами, вторжение которых, по словам хронистов, напоминало огненный вал, заливший Британию от Западного моря до моря Восточного. Мерлин поддерживал короля своими предсказаниями. Он стал душой войны, Артур же был ее мечом. Этот восхитительный меч, как говорили барды на своем символическом языке, назывался Пламенеющий, он был выкован на земном огне бесстрашными людьми. Его рукоять была сделана из оникса, лезвие — из стали, сверкавшей, как бриллиант. Меч останавливал руку труса и злодея, но когда сильный и добрый человек, укрепленный верой, брал его, меч награждал его непоколебимой отвагой. В битве он сверкал, как живой, всеми цветами радуги, отбрасывал искры и поражал врага. Этот волшебный меч находился на острове Авалон, расположенном в самом центре страшного моря. Дракон охранял остров, орел держал меч в своих когтях на вершине горы. Мерлин, сообщают барды, знал о свойствах меча, он знал остров и проводил туда Артура. Подобно Орфею, он заворожил дракона звуками своей арфы, усыпил орла песней и, пока птица слушала музыку, освободил меч. После волшебный меч тоже был очарован музыкой. Вскоре после этого Артур одержал великую победу над саксами у Аргоэда, где Мерлин сражался бок о бок с королем. Во время триумфального возвращения в крепость Керлеон пажи несли на красной подушке скрещенные меч и арфу перед королем и волшебником, которые шли, держась за руки. И барды пели в своих песнях, что в ту ночь Мерлин видел в славе свою небесную сестру Свет, ангела вдохновения, которая часто говорила с ним, но являлась лишь в особые моменты его жизни. Свет надела на палец Мерлина кольцо и сказала: «Это наше обручальное кольцо, которое мы будем носить всегда. Но остерегайся земных женщин, они захотят лишить тебя этого кольца. Это знак небесной любви, хранитель нашей веры. Никому не давай его!» И Мерлин, полный восторга, дал своей небесной невесте обет вечной любви. ______________ * У Мерлина был источник утешения, более могущественный, чем дружба Талиесина. Было ли это реальное существо, женщина, сестра барда, как это предполагает народное предание, или идеальное творение? Предание называло ее самыми нежными именами: Божественной мудростью, Возлюбленной, Близнецом Славы. Бард же в своих песнях называл ее Ключом, которым победа открывает врата любой крепости. ** «В круге Гвинфид, круге славы, человеку даются три дара: изначальный гений, изначальная любовь и изначальная память, ибо без этого он не сможет обрести в этом круге счастья» (Тридцать вторая тирада «Мистерии бардов», опубликована Адольфом Пикте). *** Для кельтов поэтический и музыкальный дар — божественное вдохновение. Эта вера живет в сознании народа дольше, чем где-либо еще. Из этой веры проистекает народное верование, приписывающее некоторым музыкальным инструментам мистическое происхождение и волшебную силу. Вальтер Скотт упоминает о волынке клана Шаттан, которая упала из облаков. Во время сражения 1396 г. она была захвачена соперничавшим с Шаттанами кланом, члены которого надеялись получить от волынки вдохновение и смелость. Волынка оставалась в их руках в течение почти четырех веков, до 1822 г. Арфа бардов была такой же большой, как в наше время, но могла становиться легкой.